Женя Куликов: «Игрушек у меня было мало. Но я их все помню. Вот была у меня самая простая советская машинка. Синенький самосвал. Я его и тянул на веревочке, и играл с ним. Потом кузов отлетел, но ездил он очень хорошо. Если его раскатать, то и без всяких моторчиков он катился очень далеко и очень быстро. Была еще у меня ракетница, которая стреляла по расставленным солдатикам. Сначала ракетницами, а когда они растерялись – фломастерами и карандашами.
Был еще самолет ТУ-134 на батарейках. Я выключал свет и запускал его - самолет ехал по комнате и мигал. А я все время ждал, когда же он взлетит. А он все не взлетал. Я думал, может, батарейки какие-то не очень хорошие или в конструкции что-то не так. В конце концов, я что-то там поменял, покрутил, и самолет не то что взлетать, а даже ездить перестал. Помню еще, на день рождения мама мне купила конструктор. Не такой, как теперешние Лего, а настоящий - с гаечками, шурупчиками. И теперь эти гаечки с шурупчиками лежат у меня на полочке с прочим инструментом и гвоздиками, и я их использую, когда ремонтирую какую-нибудь розетку.
А еще были популярны такие удочки с магнитиком вместо крючка, которыми мы ловили картонных рыбок с железочками. Вообще, в детстве я очень любил наряжать елку. У меня еще от бабушек-дедушек остались старинные игрушки, чуть ли не дореволюционные, в том числе, и самодельные. А вот Дед Мороз был советский пластмассовый, красный. У него периодически обшарпывалась борода, и я его гуашью подкрашивал к каждому Новому году. А вот Снегурочка при нем была хоть и такая же пластмассовая, но синяя. Как-то на Новый год мне подарили медведя с заводом, который колотил по железному барабану. В этом барабане сейчас у меня хранятся диафильмы. Другие игрушки тоже сохранились. Когда мы перевозили мою маму из Пензы в Москву, мы перевезли и целую коробку старых новогодних игрушек.
К слову, о диафильмах. Сейчас их мало кто смотрит, а тогда мы с друзьями собирались и смотрели их целой компанией. А т.к. жили мы в частном доме, я рисовал афишу и вешал ее на калитку на улице, чтобы народ приходил смотреть «кино». Когда я стал постарше, начались коллективные игры. Играли в лото. Но не на деньги, а на конфеты, на фантики. Кстати, и в фантики играли, и в спичечные коробки. Это когда на спичечном коробке, на ребрах пишешь очки – 10, 20, потом кладешь коробок на край стола и бьешь по нему, чтобы он взлетел. Кто больше очков выбьет, тот и выиграл.
А еще рядом с моей школой было общество слепых, где они что-то из меди делали. И у них в отходы попадали бляшки размером с трехкопеечную монету. Мы их называли «чиками». И вот за этими чиками мы лазали через забор. И играли в них. Ставили стопочки. Это была прямо такая школьная валюта. Некоторые целое состояние сколачивали.
Еще мы играли в «клек». Это игра типа «городков». На это дело пускали черенки от лопат.
Делали и луки, и стрелы, даже самострелы. И железными шариками стреляли по медицинским пузырькам, выставленным на каком-нибудь возвышении. Это была, конечно, игра небезопасная.
Еще мы увлекались ходулями. Сейчас на ходулях никого и не увидишь. А мы делали ходули из брусков, высотой примерно по пояс. Чтобы встать на ходули, надо было залезть на забор...
Теперь другие времена, новые возможности. Своим детям я сейчас дарю компьютерные игрушки, в основном, развивающие: Букварь, Башня знаний. Мои девчонки с двух-трех лет садились за компьютер и всему учились сами. Младшей сейчас 4 года, и она уже очень прилично читает».
